ЛЕГЕНДИ РАДОМИШЛЯ

В останній день квітня 15 років тому один мій давній знайомий приніс згорток, простяг його і сказав:

— Візьми, пригодиться. Розбирали хату на Рудні і під стрихівкою виявили ось це.

У вкутаному в грубу мішковину згортку була підшивка газети «Киевские губернские ведомости» з 2 по 52 номер за 1854 рік, а також великий стос аркушів зі старого шкільного зошита, на яких ледь помітним через вицвіле чорнило гарним каліграфічним почерком на титульному листі проглядалась назва «Радомысль (очерк)» і стояла дата «3.02.1958 г.»

Якщо газети мали ще хоч якийсь божеський вид, то аркуші зошитів були в жахливому стані: під дією води речення розплилися, сторінки склеїлися і спресувалися. Можна було віддати на експертизу та реставрацію, але в наш прагматичний час усе коштує грошей...

Тримаючи згорток, стало якось не по собі. Від хвилювання навіть не розпитав, кому належала хата. Потім було вже пізно питати, бо знайомий трагічно загинув. Блукає, мабуть, зараз його душа десь у раю...

Прийшлося впродовж років по літерах відтворювати слова і відроджувати в цілому текст. Справа ця не з легких. Хто займався фотографією, той знає що таке контактний друк. Береться прямокутний ящик, всередині ставиться настільна лампа, зверху ящика кладеться скло, на скло — листок рукопису, зверху чистий аркуш паперу; включається світло і по літерах виводиться кожне слово. Як сказав класик літератури М.Булгаков — рукописи не горять! Виявляється, не тільки не горять, але і не тонуть та розчиняються у воді!

Прізвища чи підпису під текстом не було, можливо, тому, що закінчення не збереглося. А назвав я цю роботу легендами Радомишля тому, що багато суджень з історичної точки зору, м'яко кажучи, піддаються сумнівам. Легенди народжуються і продовжують жити по законам усної народної творчості. Людцька пам'ять далека від досконалості, але здатна зберегти найважливіше, найсуттєвіше, те, що кожен оповідач вважає за потрібне донести до слухача.

Кому адресувалося написане невідомим автором?

У тім, що творець рукопису був корінний житель Рудні, передмістя Радомишля, - сумніву немає. В 1958 році автор називав наше місто Радомислем, а Верлок писав з двома літерами «о».

Певний інтерес викликає розповідь про спорудження і відкриття Свято-Миколаївського собору. Особливий, навіть підвищений інтерес викликає опис підземних лабіринтів у місті, легенд і припущень про ці таємничі ходи, які протягом десятків років тривожать не одне покоління Радомишля, і не тільки їх. У численних публікаціях республіканської, районної преси давався навіть приблизний опис тих ходів. А хто власне їх прокопав і навіщо — питання у кожній статті залишалося відкритим, бо автори сподівалися, що підземні лабіринти обов'язково дочекаються своїх дослідників. Про «чорних археологів» мова не ведеться.

За великим рахунком, особисто я знаю де, що і для чого було прокопано, хто і коли це зробив. Але зоставляю цей ребус на майбутнє. Хай дослідники і любителі старовини з близького і далекого майбутнього вивчають усе як слід і дадуть ґрунтовні пояснення з археології, етнографії, топоніміки та топографії рідного краю, а діти в школах нехай частіше ставлять питання своїм вчителям з історії, краєзнавства та географії Радомишля та його околиць. Бо якщо зразу все і всім розповісти - зникає ореол таємничості і загадковості.

Прошу дослідників поважати пошукову працю автора і, в разі передруку матеріалу, посилатися на джерело публікації, що є обов'язковим.

Фотограф, любитель старовини, дослідник історії Радомишльщини,

краєзнавець та письменник Олександр Пирогов

м. Радомишль, вул.. Велика Житомирська, 81

тел.. 096-01-20-48, (04132) 4 -45-68

ГОРОД  РАДОМЫСЛЬ

(очерк)

03.02.1958 г.

Да ведают потомки православных

Земли родной, минувшую судьбу

Возникновение города Радомысля относится к первой половине XI столетия. С тех пор река Тетерев трижды меняла русло. В первую эпоху - река протекала по-над лесом и, проходя по-над хутором, впадала в Казённое озеро. За тем, во второй период, русло реки выходило на сенокос (ныне - урочище Лижковица), оставив по дороге несколько озёр. И в третий период - по-над Рудней. За тем, прорезав прямой путь, река протекала по-над Мыкгородом и Рудней, со стороны города, где тоже меняла своё направление. Сначала река протекала по-над Рудней, оставив старое русло, а затем, прорезала путь по прямому направлению к городу и, соединившись с речкой Мыкой, потекла по-над городом. Старое русло реки Тетерев, при постройки шоссейной дороги через Рудню и моста к городу, в 1928 году было засыпано землёй и, со стороны Рудни, окружено каменной дамбой. Ныне старое русло Тетерева не существует, так как высохло.

Там, где старое русло реки сливалось с ново прорезанным руслом от города, более 120 лет назад, была водяная городская мельница.

Первым в истории появился построенный князем Даниилом городок Мыкгород, получивший своё название от протекающей рядом речки Мыки. Он состоял из 5-6 хат, крытых речным камышом, и двориков, огороженных вербовой лозой, где на возвышенности, там, где ныне находится леспромхоз, стоял княжеский теремок с разными пристройками и другими службами.

Когда река прорезала свой путь по-над Мыкгородом, то у берегов долгое время лежал кирпич большого размера, очень крепкий, не раскисший, видно, хорошей выпалки.

Одновременно с Мыкгородом люди начали селиться на Рудне по-над речкой Тетерев, где примитивным способом плавилось железо из местной железной руды, и выплавка была прекращена за недостатком таковой. Остатки выплавки (шлак) долго ещё, при мне, большими грудами валялись по берегам старого русла Тетерева и были засыпаны речным илом и песком.

На Мыкгороде, на погосте небольшого кладбища, стояла деревянная церковь, превращенная в униатскую, алтарём на запад. По преданию, церковь эта простояла около 180 лет, и в 1794 году, во время присоединения униатских церквей и воссоединения их в лоно православной церкви, была разобрана и перенесена в город на высокий берег реки Тетерев, о чём была надпись в Троицкой церкви: «В 1794 году, 23 октября, в день святых Карпа и Палилы, вознеслась благодать Божия». Церковь эта простояла 144 года и в 1938 году была разобрана на устройство сушильни для колхоза.

Радомысль долгое время был посёлком, а потом местечком, куда съезжались представители славного запорожского казачьего войска для совещания и размышления, пользуясь глухой местностью, от чего и город назван «Радомысль». Совещания были военного характера: про нападения и грабёж имений польских магнатов, а так же и на случай обороны, для чего с северно-западной стороны местечко было окружено большим земляным валом, который в уменьшенном виде сохранился и поныне. О чём сохранились предания.

На Украине с целью ополячивания населения была создана церковная уния, которая признавала главою Папу Римского и отпадала от восточной православной церкви. Православные, видевшие в принятом латинстве потерю личной свободы и национальности, вступали в активную борьбу с иезуитами за неополячивание, так как народу были чужды бритые священники, алтари церквей на запад, учение о чистилище души, индульгенции (отпущение грехов за деньги) и прочие обрядности, не признанные нашей церковью. Для чего Киевским митрополитом Петром Могилою в г. Киеве была сооружена духовная академия, в которой было 6 классов: инфима, пиитика, риторика, грамматика, философия, богословие и, кроме того, латинский и греческий языки.

В г. Радомысле жил униатский митрополит. В то самое время, в местечке, в трёх местах, были сооружены под землёй ходы, в которых, из толстого кирпича, были созданы четырёхугольные казематы. Ход первый шёл с костёла, с комнаты исповедальни в город, а другой стороной к речке, где на протяжении трёх метров последовал обвал. Ход второй — со двора, где ныне пекарня, на почтовую улицу. И третий - от оврага возле бывшего дома Георгизона, через улицу Сталина в глубь сада бывшего Карбовского. Ходы эти не обследованы и что в них сохранилось - не известно. Казематы эти были сооружены для заключения в них поборников православия.

В том месте, где в городе ныне парк, с левой стороны, осталась незаконченная постройка большого униатского собора, который был разобран, и кирпич с этого собора ушёл на постройку пожарной каланчи, городской управы и воинского присутствия.

Указом императрицы Екатерины II местечко Радомысль было преобразовано в 1795 году в уездный город, коему в административном отношении подчинялись 16 волостей с местечком Чернобыль на берегу реки Припять. Городу была дана земля: лес до хутора Соболева, по длине на 7 вёрст и по ширине до 4-х вёрст, от Юровской казённой дачи и почти до села Березцы, и полевой земли сотни десятин.

Вскоре было построено уездное 4-х классное училище, состоящее из 3-х приготовительных групп и 4-х классов, каковое летом 1882 года сгорело. И было построено новое городское училище, каково существует ныне, и преобразовано в десятилетку. В городское училище приезжали ученики со всего уезда, а так же и уволенные по разным причинам из гимназий, реальных и духовных училищ, так как окончившим училище предоставлялись льготы на отбывание воинской повинности и на предоставление чинов на гражданской службе.

В административном отношении Радомысль подчинялся г. Житомиру Волынской губернии. В позднейшее время город был подчинён г. Киеву.

Документы о наделении города лесом и землёй находились в Житомирском губернском архиве.

Одновременно с постройкой училища были построены больница, городская тюрьма, наверху которой, во втором этаже, помещались уездное казначейство, полицейское управление, мировой судья, съезд мировых судей и канцелярия уездного предводителя дворянства; отремонтирован старый католический костёл, который был в местечке.

Для разбора уголовных дел по уезду выезжал в Радомысль Киевский окружной суд, где с участием выборных от города присяжных заседателей разбирались дела уголовного характера, причём засуженных в каторжные работы преступников-арестантов на городской площади наказывали 50 ударами плетьми. Для чего приезжал специальный кат. Преступника привозили на специальной тележке, которая находилась на Рудне в сарае Рыбачка, над рекой, и называлась «кобылка», где спереди и сзади были прикреплены ремни. Приходил священник и исповедовал каторжника. После наказания та же одноконная «кобылка» завозила избитого для лечения в городскую больницу и возвращалась снова на Рудню в сарай Рыбачка, где она находилась долгое время, до уничтожения.

В базарные дни по городу ходило несколько человек музыкантов со скрипками в руках, а впереди несли на подставке булку, колбасу и штоф водки. Это были вербовщики, которые вербовали вместо себя наёмщиков на военную службу на 25 лет, за деньги от 400 до 700 рублей. Музыканты играли на скрипке:

Пристань, пристань до вербунку,

Будеш їсти з маслом булку,

Будеш їсти, будеш пить,

Довбешкою воші бить!

Добровольцев,    изъявивших   желание    служить    вместо    других, приводили в рекрутское присутствие, где их принимали, а тем, кто их нанимал, выдавали зачётные квитанции. Их уже не требовали, так как они навсегда освобождались от воинской повинности, а принятых - в деревянных кандалах отправляли в г. Киев.

В те времена принимали на военную службу и кантонистов. Это были дети в возрасте до 25 лет и уже на военной службе! Вместе с ними забирали и детей евреев в таком же возрасте. Отданные на попечение дядек-солдат, лишённые своих родных отца и матери, много их погибло на воинской службе. Но многие выслуживали 25 лет и возвращались на родину.

Набор рекрутов на военную службу производился в г. Радомысле рекрутским присутствием. Сдатчики ходили по городу и по Рудне и вылавливали молодых людей в возрасте 21-22 лет. Половина призванных убегали в леса, где и проживали 2-3 месяца в летнее время, и когда призыв заканчивался, возвращались домой и приступали к своей обычной работе. Сдатчики брали кого попало: были слепые, хромые и прочие не строевые, которых зачисляли в «невродию». Так называлась команда нестроевых солдат, которые на отведённых участках земли сажали капусту, лук, картофель и гречку для полка, а также пасли стадо свиней в лесу, в урочище Кислицино и в урочище Мокрое. Принятых и годных к строевой службе в деревянных кандалах отправляли в г. Киев.

В городе жил воинский начальник, полковник, а в казармах помещались писаря и конвойная команда в 12 человек, вооружённая винтовками системы Бердана, для сопровождения арестантов, приговорённых к каторжным работам в Сибири. Эти конвоиры вели арестованных в г. Житомир и ночевали в этапных ночлежных домах: в Берёзовке, в Кмитове и, на третий день, в Житомире.

Крестьяне и казаки, не желая быть крепостными помещиков, убегали в Запорожскую Сечь, на остров Хортица, где их зачисляли в линейные казаки. Екатерина II упразднила казачество на Украине и послала одного из генералов уничтожить Запорожскую Сечь. На острове Хортица всё было разрушено и уничтожено. Казаки, не желавшие быть крепостными, ушли на Кавказ, на речку Терек, защищать границы Кавказа. Снова были наделены  имениями графы Браницкие, Олизары, дворяне Вержбицкие, Былины и прочие. И вольные казаки сделались крепостными помещиков, поляков, которые заняли земли дедов и прадедов наших славян. Сохранилась до сих пор песня:

Катерина, вража баба, що ж ти наробыла?

Край веселий, край щасливий ти занапастила.

Жители города, как мещане, так и евреи, занимались торговлей и ремеслом, но большая часть мещан брали городские участки земли по договору на 8 лет на акцизном праве, а за тем, в двух разных местах, засевали их зерновой культурой, причём одна сторона отдыхала, и на ней производился выпас скота. Скот городской, Рудни и хуторов выпасался в лесу без ограничения пространств и урочищ. Там, где нынче сенокос Лижковица, был лиственный лес, состоящий из дуба, клёна, черноклёна, ясеня; а по берегам реки Тетерев росли вербы, верболоз и орешник. Постепенно лес раскорчевался, оставляя поляны, удобные для косовицы травы.

Лесничества не существовало. Лесным отделом заведовал член городской управы, а для охраны леса служили два помощника. Для отвода делянки на порубку для нужд города городская управа посылала землемера, который отводил десятину или две леса в известном урочище. Для вырубки леса городской управой нанимались рабочие, а затем был отпуск дров жителям города: по 5 копеек фура голья на одноконную подводу и 7 копеек на пароконную. Сажень ольховых дров и плашек с доставкой стоил 8 рублей.

Там, где находилось городское женское училище, за усадьбой Милешевских, по ту сторону оврага, было когда-то еврейское кладбище. По преданию, в урочище Лижковица возле перекопа, на горке, где ныне рвут камень, стоял княжий терем с большим погребом, где якобы хранился клад. Во времена царизма выезжала сюда экспедиция и, пройдя штыками всю площадь возле горы, погреба не нашла. Он, наверное, когда река прорубила себе прямой путь, остался на дне реки.

Относительно реки Тетерев предание говорит следующее: при падении Киева в 1240 году, когда татары подвезли стенобитные машины к стенам Киева и пробили в них три бреши, ворвались в город и предали всё огню и мечу, часть войск, две дружины, под командой одного из бояр, прорвались и ушли с обозом в лес. После долгого путешествия дошли до неизвестной никому реки, где увидели тысячи выводков птицы тетерева, которых ловили и били на мясо для дружинников. Командир дружины тогда сказал: «Пусть река эта будет называться «Тетерев»».

Река была глубокая, рыбная и целебная. В реке водилась крупная рыба: белуга, вырезуб, сом, налим (менёк), щука, карп, морена и прочая мелкая рыба, а раками загружена была как река, так и озёра.

При изменениях направления русла реки много было подтоплено водой и повалено старых дубов, которые остались в реке, и их занесло песком и илом. В позднейшее время много их было вытаскано на берег и порезано на дрова.

Вниз по реке, к Березцам, в урочищах Колково и Лядо, жили бобры, которые лет 35 тому назад ушли в другие места, так как по берегам реки были вырублены лоза и верболоз, а речка обмелела. И только норы бобров были видны по лугу, на 2 метра от воды, но разливы реки и их занесли речным илом.

Радомысль по богатству своему как полевой, так и сенокосной земли, и большой площади леса, считался самым богатым городом на Киевщине. Река Тетерев богата залежами сероводородного ила, который служит хорошим средством для лечения ревматизма. Как индусы съезжались к священной реке Ганг, так и к Тетереву в летнее жаркое время приезжали многие дачники, в большинстве своём сыны Израиля.

В 1879 году начали постройку собора в городе, который в мае месяце 1882 года закончен и освящён 9 мая в честь святого Николая. На освещение собора приезжал Чигиринский епископ Ириней в сопровождении монахов. Духовенство г. Радомысля было наделено 12 десятинами сенокосной земли в стороне от Мыкгорода, в урочище Княжино над рекой Тетерев, где и пользовалось до революции.

В 1863 году во время польского мятежа на Украине, город Радомысль был на военном положении и окружён полком солдат, где ночью по кругу шла перекличка: «Слушай! Слушай!». Останавливали подводы и обыскивали их. Поляки ликовали по шинкам, вдали от города, в лесах и сёлах Крымка, Белки и др., где пели песни:

Еще вудка не скверняла, киды мы поемы,

Еще полъска не згниела, киды мы жиемы!

А москаль под окном пел:

Еще вудка не скверняла, то скверняты мусить,

Еще чума не здушила, то москаль додушитъ!

Так продолжалось две недели. Мятеж был усмирён, а причастники мятежа, помещики, ксёндзы и польская шляхта, были арестованы, посажены в тюрьму и высланы в Сибирь, а имения их были конфискованы в казну. Так образовались казённые лесничества: Юровская казённая дача с Юровским лугом, по-над рекой Тетерев, а за тем Рожевское, Шергинёвское, Коленце-Обуховичское и Иванковское казённые лесничества.

Там, где старое русло реки Тетерев сливалось с рекой от города, была устроена водяная мельница и засыпанная землёй гребля, которая тянулась до города; при чём возле города были сооружены шлюзы (заставки) и вода регулировалась по мере поднятия уровня. Вторая водяная мельница помещика Пекарского была на Папирне, где находился большой став. Паровых мельниц было три: миллионера Авербуха, где работала дизель-машина, привезённая из Германии элеваторами. Вторая - на Рудне, бывших владельцев Белорусца и Рабиновича, где ныне машиностроительный завод. И третья - Гребельника, в городе, там, где ныне мебельная фабрика. Все три работали день и ночь. Кроме того были большие кожевные заводы: на Рудне, миллионера Горинштейна, и в лесу на Сухарке, на хуторе Акцизного общества «Абштейн и К0»; и малые: на Рудне - Бубиса, в городе -Москаленка и Лося, на хуторе - Ястрембовича и Гарбарева, и по-над Березцами - Ястрембовича.

Долгое время от леса до Рудни не было ни одного сплошного моста. Первая дорога проходила от леса через сенокос, через озеро на усадьбу (ныне Туровца) в сторону Рудни, где был мост деревянный через озеро. В 1845 году этой дорогой проезжал император Николай I, и тяжёлая карета его застряла в грязи на лугу. Были согнаны до сотни человек из Рудни и города, и люди на руках карету эту вытащили на мостике на дорогу в огород Туровца. Немного позже была уложенная хворостом и засыпанная землёй гребля и три маленьких мостика через озёра.

Большой мост проходил из Рудни в город в том же направлении, в каком и ныне проходит деревянный мост, куда с конным нарочным пробегали эстафеты до Кочерова, а потом следующей лошадью до Ставищ, и так далее до Киева. В позднейшее время на реке Тетерев был летом сплавной мост, а осенью - паром. Был постоянный мост по дороге от Мыкгорода через речку Мыку в город.

В 1897 году был сооружён мост в другом направлении, но весенняя вода его вырвала и разрушила дамбу, вследствие чего устроена была новая дамба от леса через Рудню, а от Рудни в город сооружён новый мост, а часть Рудни, по старому руслу речки Тетерев, отгорожена каменной дамбой. Мост через Тетерев со стороны Мыкгорода сгорел во время гражданской войны, а на Мыке был разобран и постройка его не возобновлялась.

В 1889 году через город в сёла Верлоок и Борщев проходил карательный отряд Архангельского полка из Житомира и приезжал сам Киевский губернатор Лев Томара, гражданский чиновник в чине действительного статского советника, молодой видно, из придворной знати, который по всей вероятности носил ключи от ?хандрока? Помещики села Верлоок барон фон Клотт и в села Борщев граф Олизар начали измерение своих владений и имений, и создали чрез полосицу, что крестьяне не допускались, так как для них плохо выходило со скотом, не было выпаса. Пострадало 43 человека крестьян, были наказаны розгами.

В 1903 году была выстроена гимназия (закрыта в ноябре месяце 1918 года), потом две церковно-приходские школы, одна на Рудне, а другая в городе, и еврейское двухклассное училище. До постройки еврейского училища дети евреев учились часто в школах, названных «хедер», где меламеды (учителя) учили детей первичной еврейской грамоте. За что платили 3 рубля в год за свидетельство на звание меламеда. И часто в летнюю пору из открытого окна доносились на улицу детские голоса, которые хором твердили азбуку: «алеф, бейс, гимел, долее... Старайся, дитя, старайся!»

В городе была одна больница, и заведовал ею чиновник-смотритель больницы, а лечил городской врач, при котором был один фельдшер. В позднейшее время появилась и еврейская больница, куда принимали только евреев.

В 1914 году началась в июне месяце война с Германией, и были отправлены все запасники уезда на фронт войны, и в тот же день вся водка, какая находилась на складе, а также и в казённых лавках, была выпущена на землю. Война длилась три года, а в феврале месяце 1917 года наступила революция, которая свергла с престола государя императора Николая ІІ.

25 октября 1917 года произошёл коммунистический переворот и была провозглашена советская власть по всей России, и началась гражданская война, а также война с интервентами. В 1919 году были в городе частые мелкие бои с разными бандами, то Соколовского, то Мордалевича, и другими. Часто город оставался без охраны.

В 1919 году был совершён налёт на город банды Соколовского, которая убила до 730 человек евреев и произвела грабёж их имущества.

В 1926 году от пожара в городе при сильном ветре сгорели дома по обе улицы идущей прямо от моста в город, при чём сгорела и еврейская синагога, построенная в стиле восточных зданий. Сгорел так же и один ряд торговых лавок на базаре.

Шёл 1941 год. Гитлер вероломно напал на нашу Родину, а 19 июля 1941 года немецкие части на рассвете заняли Рудню. При отступлении частей красной армии через город к Малину завязался сначала пулемётный, а потом и артиллерийский бой с немецкими частями, которые находились на Рудне. При чём нашими частями было взорвано часть моста идущего к городу. На Рудне сгорел один сарай, дом, и сгорел один человек. В городе разбито и сгорело несколько больших построек.

С 19 июля 1941 года город был оккупирован фашистами и в нём введено военное положение, которое длилось до 30 декабря 1943 года. С первых дней оккупации города фашисты начали уничтожать еврейское население: вывозили в лес, где над ямой расстреливали всех, даже детей, и отбирали ценности. Сейчас там, в лесу, насыпано три больших могилы, где погибло более 1000 человек до 20 сентября 1941 года, и ещё более 1000 человек пали жертвой фашистской агрессии в овраге на Черче, что по дороге в с. Верлоок. Много было убито цыган и украинцев.

В 1943 году советская армия форсировала Днепр. Фашисты отступали на запад. За город шли шестинедельные бои, а за тем наши части развернули бои по всему фронту и 30 декабря 1943 года в 3 часа дня город и его окрестности после штурма были освобождены от фашистского ярма. В этом бою погибло более 1000 человек красной армии. На Рудне и в городе сгорело много построек, так же разбито много домов, а в остальных домах были выбиты окна, снесены крыши, двери и прочее.

Не так давно геологи производили изыскания и за хутором, в лесу, в урочище Коржевый бор, обнаружили залежи бурого каменного угля, а на другой стороне реки Тетерев залежи слюды.

На цьому запис, на превеликий жаль, обривається.

За час роботи над аркушами рукопису автор тексту уявляється мені або вчителем історії, або російської мови та літератури, чомусь високого зросту, у темному костюмі... Уявляється, як він при світлі гасової лампи, вночі, тихо, щоб не заважати нікому з близьких, описував усе це. Без жодної надії, що хтось колись це прочитає. Хоча запис і не містить жодного політичного підтексту. Чим рукопис і цікавий, бо відрізняється від хрестоматійності історичної вертикалі.

Як дивно іноді переплітаються легенди, які пов'язуються зі знайомими для нас місцями рідного краю. Цікаву історію розповіла мені Тетяна Афаганчук, миловидна і добра жінка, яка все життя пропрацювала і працює донині в міській лікарні.

Із вуст в уста не одне покоління родини передавало цю загадкову легенду про її далекого пращура, якого звали незвичним на сьогодні іменем Омелько. Був він майже двометрового зросту, кремезний, надзвичайної фізичної сили і природної вроди. Коли настав час рекрутського набору, його двох братів хотіли забрати у солдати. А служить тоді треба було небагато-немало - 25 років!

Омелько на той час був одружений на дочці попа і мав дітей. Варто нагадати, що по тогочасному закону поміщики, купці, чиновники, а також члени сімей священнослужителів не підлягали рекрутському набору. Омелько був добрим, пожалів братів, пішов до комісії військового присутствія і заявив, щоб вони подивилися на нього. А що він такий здоровий, то ніби зможе один за двох своїх слабких братів відслужити. Склали домовленість, і пішов він служити у гренадерські війська. Довелось йому навіть побувати на кількох війнах, за що був нагороджений двома медалями. А згодом, мабуть за сміливість та великий зріст, потрапив Омелько в столицю охороняти Зимовий палац.

Цар часто, особливо коли були іноземні гості, кликав його, і він вправно виконував якийсь прийом з рушницею, від чого навіть вікна дрижали в палаці.

За що гості, задоволені такою виставою, клали на його бороду золоті монети, коли він стояв струнко в усій виправці. І щоразу дивувалися, що його борода утримувала таку кількість грошей. Просто Омелько проявляв радомишльську дотепність: перед виставою намазував бороду знизу медом, який швидко висихав і робив її твердою, а при потребі — легко вимивався теплою водою.

Після 25-ти років солдатчини, накопичивши таким чином немалий капітал, він повернувся в Радомишль, побудував великий будинок і, разом із попівною та дорослими дітьми, почав справно господарювати.

Брати чорною заздрістю заздрили йому і однієї ночі підпалили будівлю. Як тут не пригадати слова давнього мудреця: «Пам 'ятай: якщо ти зробив людям щось добре, можеш не сумніватися, що ці люди зроблять усе від них залежне, щоб ти не повторив це добро для інших!».

Якось в місті було оголошено військовий збір. Омелько одягнув форму і разом з іншими відставними солдатами прибув до митрополитського будинку, де розташовувався Алексопільський піхотний полк (нині — школа № 5). На плац вийшов полковник і прочитав наказ, що відставні солдати разом із солдатами полка, мають іти в Кочерів і стояти у почесному караулі, бо там буде проїжджати з Києва до Житомира государ імператор разом зі свитою.

Прибувши до місця збору, солдати з обох сторін дороги на певній відстані вистроїлись у почесному караулі. Але пішов сніг, сильний вітер підняв завірюху і солдати швидко замерзли. Полковник вирішив, що навряд чи цар у таку погоду поїде, і дав наказ солдатам повернутися в місто, в казарми. Але Омелько умовив відставних солдат залишитися, переконавши їх, що знає впертий характер царя, і що той неодмінно буде їхати. Нарубали вони дерев та гілок, розвели великі багаття і так грілися кілька годин.

Коли заметіль вщухла, прискакав на коні вістовий і повідомив, що карета государя разом із обозом застрягла у сніжному полоні біля с. Кочерова. Солдати визволили царську карету і несли її разом із царем кілька верст на руках. Вийшов цар із карети і дуже здивувався, побачивши солдат у формі різних родів військ, і спитав, хто у них командир. Омелько підійшов, чітко відрапортував і пояснив ситуацію. Цар впізнав свого незвичайного підданого, подякував йому і всім солдатам; позвав писаря і наказав видати усім по два карбованці сріблом, один — за надану царю послугу, а другий, щоб так само допомогли й іншим каретам обозу. Потім зачитав писарю і, скріпивши круглою печаткою, видав два накази. За першим — полковник Алексопільського Радомисльського полка відправляється у відставку без надання пенсії, що на той час було великим соромом. Іншим наказом, за вірну службу царю і вітчизні, присвоїв Омельку військовий чин і назначив його командиром полка.

З історичних джерел відомо, що государ імператор Микола І зі своїм почтом у січні 1831 року дійсно направлявся з Києва у Варшаву через Житомир. Яким дивовижним чином переплелися ці дві історії.

Згадується в рукописі про відкриття на Рудні церковно-приходської школи. Варто доповнити, що під час громадянської війни в м. Радомислі та повіті не працювали ні гімназія, ні школи. Але вже в 1919 році на Рудні відкрилася навчально-трудова школа, в якій навчалось 13 6учнів і викладали 4 вчителі.

Топоніміка Житомирщини доносить до нас більше сотні назв Рудень, які зустрічаються на території області. Ряд їх, такі як Городецька, Кичкиривська, Облітківська, Заньківська, Вепринська та Кримоцька, знаходиться в Радомишльському районі. Наша Рудня кілька століть тому теж мала назву Радомисльська. Поклади болотної руди в середині XIX століття вичерпались, металоплавильні виробництва, які раніше називалися гамарнями, припинили своє існування. Поступово Рудня Радомисльська стала передмістям Радомишля, а згодом - неві'ємною частиною міста, тому уточнюючий прикметник просто історично відмер.

В останні десятиліття відчувається посилення інтересу до історії свого рідного краю. Та й те сказати – пора вже нам перестати бути безбатченками. Скрупульозно, відновлюючи найдрібніші деталі, складають оповіді про свій родовід, про те, чим займались предки. І в нас багато хто зневажливо махає рукою: мовляв, ніколи, те не варте уваги і т.д. От і виходить що, бажаючи дізнатися про бойове і трудове минуле свого народу, міста, села, часто стикаємося із проблемою: нема вже в кого спитати… У життєвій суєті всі кудись поспішаємо, коли рідні поважного віку ще поруч, на них не звертаємо уваги. А потім… Потім стає пізно. Отож – поспішаймо записати спогади старших, поспішайте передати те багатство дітям.

Легенди народжуються і продовжують жити за законами усної народної творчості. Людська пам’ять далека від досконалості, але здатна зберегти важливе і суттєве. Отож – сприймаймо істину переказів народних, співставляймо їх – і додамо тим часточку до історії нашої.